Неточные совпадения
Левин Взял косу и стал примериваться. Кончившие свои ряды, потные и веселые косцы выходили один зa другим на дорогу и, посмеиваясь, здоровались с барином. Они все глядели на него, но никто ничего не говорил до тех пор, пока вышедший на дорогу высокий старик со
сморщенным и безбородым
лицом, в овчинной куртке, не обратился к нему.
Княжна явилась вся заспанная, что придавало еще более злобы выражению ее
сморщенного, старого
лица.
— Осторожность — хорошее качество, — сказал Бердников, и снова Самгин увидал
лицо его комически
сморщенным. Затем толстяк неожиданно и как-то беспричинно засмеялся. Смеялся он всем телом, смех ходил в нем волнами, колыхая живот, раздувая шею, щеки, встряхивая толстые бабьи плечи, но смех был почти бесшумен, он всхлипывал где-то в животе, вырываясь из надутых щек и губ глухими булькающими звуками...
Рядом с ним явился старичок, накрытый красным одеялом, поддерживая его одною рукой у ворота, другую он поднимал вверх, но рука бессильно падала. На
сморщенном, мокром от слез
лице его жалобно мигали мутные, точно закоптевшие глаза, а веки были красные, как будто обожжены.
Рядом с ним лежала в белой юбке и кофте босая и простоволосая с редкой короткой косичкой старая женщина с
сморщенным, маленьким, желтым
лицом и острым носиком.
На вид он казался дворовым; густые седые волосы в беспорядке вздымались над сухим и
сморщенным его
лицом.
Ольга Порфирьевна уже скончалась, но ее еще не успели снять с постели. Миниатюрная головка ее,
сморщенная, с обострившимися чертами
лица, с закрытыми глазами, беспомощно высовывалась из-под груды всякого тряпья, наваленного ради тепла; у изголовья, на стуле, стоял непочатый стакан малинового настоя. В углу, у образов, священник, в ветхой рясе, служил панихиду.
Гость ничего не отвечал, а только поджал свои тонкие губы и прищурился, причем его
сморщенное обветрелое
лицо получило неприятное выражение. Ему не поправился разговор о зятьях своею бестактностью. Когда они очутились на террасе, хозяин с видимым удовольствием оглянул свой двор и все хозяйственные пристройки.
Вещавшу сие старцу, юношеский румянец покрыл
сморщенные ланиты его; взоры его испускали лучи надежного радования, черты
лица сияли сверхъестественным веществом.
Один портрет во весь рост привлек на себя внимание князя: он изображал человека лет пятидесяти, в сюртуке покроя немецкого, но длиннополом, с двумя медалями на шее, с очень редкою и коротенькою седоватою бородкой, со
сморщенным и желтым
лицом, с подозрительным, скрытным и скорбным взглядом.
Рядом с нею сидела
сморщенная и желтая женщина лет сорока пяти, декольте, в черном токе, с беззубою улыбкой на напряженно озабоченном и пустом
лице, а в углублении ложи виднелся пожилой мужчина, в широком сюртуке и высоком галстуке, с выражением тупой величавости и какой-то заискивающей подозрительности в маленьких глазках, с крашеными усами и бакенбардами, незначительным огромным лбом и измятыми щеками, по всем признакам отставной генерал.
На этот раз, проходя потихоньку по зале, Паша заглянул ему в
лицо и увидел, что по
сморщенным и черным щекам старика текли слезы.
Рядом с Власовой сидела маленькая старушка,
лицо у нее было
сморщенное, а глаза молодые. Повертывая тонкую шею, она вслушивалась в разговор и смотрела на всех странно задорно.
При каждом ударе наказываемый, как бы удивляясь, поворачивал
сморщенное от страдания
лицо в ту сторону, с которой падал удар, и, оскаливая белые зубы, повторял какие-то одни и те же слова.
Сверстов немедля же полез на голбец, и Иван Дорофеев, влезши за ним, стал ему светить лучиной. Бабушка была совсем засохший,
сморщенный гриб. Сверстов повернул ее к себе
лицом. Она только простонала, не ведая, кто это и зачем к ней влезли на печь. Сверстов сначала приложил руку к ее лбу, потом к рукам, к ногам и, слезая затем с печи, сказал...
— Не замедлю-с, — повторил Тулузов и действительно не замедлил: через два же дня он лично привез объяснение частному приставу, а вместе с этим Савелий Власьев привел и приисканных им трех свидетелей, которые действительно оказались все людьми пожилыми и по платью своему имели довольно приличный вид, но физиономии у всех были весьма странные: старейший из них, видимо, бывший чиновник, так как на груди его красовалась пряжка за тридцатипятилетнюю беспорочную службу, отличался необыкновенно загорелым,
сморщенным и лупившимся
лицом; происходило это, вероятно, оттого, что он целые дни стоял у Иверских ворот в ожидании клиентов, с которыми и проделывал маленькие делишки; другой, более молодой и, вероятно, очень опытный в даче всякого рода свидетельских показаний, держал себя с некоторым апломбом; но жалчее обоих своих товарищей был по своей наружности отставной поручик.
Но вместо свежего девичья
лица седая
сморщенная голова нагнулась над Еленой; белая как снег борода почти коснулась ее
лица.
— Да, так-то вот! — бормотал Кожемякин, искоса поглядывая в зеркало, и, увидав там
сморщенное, жалобно улыбавшееся
лицо, — испугался, что Шакир начнёт спорить, заступаться за Максима.
Вася подкрался и осыпал
лица слепцов серой дорожной пылью. Они перестали петь и, должно быть, не впервые испытывая такую пробу их зрения, начали спокойно и аккуратно вытирать каменные
лица сухими ладонями
сморщенных рук.
Елена опустила руку в карман; старушка заметила это движение, и
лицо ее,
сморщенное и желтое, но когда-то красивое, оживилось.
В нескольких шагах от осининского дома он увидел остановившуюся перед полицейскою будкой щегольскую двуместную карету. Ливрейный, тоже щегольской лакей, небрежно нагнувшись с козел, расспрашивал будочника из чухонцев, где здесь живет князь Павел Васильевич Осинин. Литвинов заглянул в карету: в ней сидел человек средних лет, геморроидальной комплексии, с
сморщенным и надменным
лицом, греческим носом и злыми губами, закутанный в соболью шубу, по всем признакам важный сановник.
Лунёв взглянул на
сморщенное, сожалеющее
лицо околоточного и угрюмо сказал...
С листочка жесткой почтовой бумаги, исписанного крупным, твердым почерком, на нее как бы смотрело
сморщенное, недоверчиво нахмуренное
лицо, худое и угловатое, как
лицо отца.
Это
сморщенное, беззубое, красное
лицо, эти круглые, тусклые глазки, взъерошенные седины, эти подергиванья, эти прыжки, эта бессмысленная, косноязычная речь…
Ее
сморщенное, всегда испуганное
лицо сияло счастьем: она была сегодня в церкви, как люди, потом ходила по ярмарке, пила там грушевый квас!
Никто из присутствующих не знал побирушки; но одна ее одежда, состоящая на этот раз исключительно из лохмотьев, связанных узлами и укутывавших ее с головы до ног, так что снаружи выглядывало только
сморщенное, темное
лицо старухи и несколько пучков серых, желтоватых волос, в состоянии уж была обратить на себя всеобщее внимание.
Сморщенное, желтоватое
лицо старухи, осененное космами седых волос, кой-как скомканных под клетчатый платок, ее карие глаза, смотревшие из впадин своих зорко и проницательно, острый тоненький нос, выдавшийся подбородок, лохмотья и клюка — все это напоминало как нельзя лучше сказочную бабу-ягу или по крайней мере деревенскую колдунью-знахарку.
Лицо у Гаврилы Ивановича было
сморщенное и почти коричневое от работы на солнопеке; жиденькая бородка с пробивавшейся сединой украшала нижнюю часть
лица какими-то клочьями, точно была усажена болотными кочками.
Буран заморгал еще сильнее, и по
сморщенному, обветрелому
лицу покатились старческие слезы.
Дворник был молодой малый, лет двадцати пяти, с чрезвычайно старообразным
лицом,
сморщенный, маленький, татарин породою.
Как ни много Иосаф слышал об этом чудаке, однако почти с удивлением смотрел на его
сморщенное и изнуренное
лицо, на его костлявые и в то же время красные, с совершенно обкусанными ногтями, руки.
— Ты вот мне что, барин, скажи, — вдруг заговорил он, обернувшись к седоку, причем показал свое
сморщенное в кулачок
лицо с жиденькой седой бородкой и красными веками, — откуда этакая напасть на человека? Был извозчик у нас, Иваном звали. Молодой, годов ему двадцать пять, а то и меньше. И кто его знает, с чего, с какой такой причины, наложил на себя парень руки?
Когда он очнулся, его голова лежала на коленях деда, над
лицом его наклонилось дедово
лицо, жалкое и
сморщенное более, чем всегда, и из дедовых глаз, испуганно моргавших, капают на его, Лёнькин, лоб маленькие мутные слёзы и очень щекотят, скатываясь по щекам на шею…
Я предположить не мог, чтоб на таком маленьком пространстве, как
сморщенное, угловатое
лицо этого человечка, могло уместиться в одно и то же время столько разнородных гримас, столько странных, разнохарактерных ощущений, столько самых убийственных впечатлений.
Он был ростом маленький, на шапке у него белое полотенце обмотано, бородка и усы подстрижены, — белые, как пух; а
лицо сморщенное и красное, как кирпич.
Пришибеев,
сморщенный унтер с колючим
лицом, делает руки по швам и отвечает хриплым, придушенным голосом, отчеканивая каждое слово, точно командуя...
У нас был старый старик, Пимен Тимофеич. Ему было 90 лет. Он жил у своего внука без дела. Спина у него была согнутая, он ходил с палкой и тихо передвигал ногами. Зубов у него совсем не было,
лицо было
сморщенное. Нижняя губа его тряслась; когда он ходил и когда говорил, он шлепал губами, и нельзя было понять, что он говорит.
Старичок был точно такой, каким я воображал его: маленький, худенький, со
сморщенным посинелым
лицом, жиденькой бородкой, острым носиком и съеденными желтыми зубами. Шапка на нем была ямская, совершенно новая, но полушубчишка, истертый, испачканный дегтем и прорванный на плече и полах, не закрывал колен и посконного нижнего платья, всунутого в огромные валяные сапоги. Сам он весь сгорбился, сморщился и, дрожа
лицом и коленами, копошился около саней, видимо, стараясь согреться.
Кузька вздрогнул и открыл глаза. Он увидел перед собой некрасивое,
сморщенное, заплаканное
лицо, рядом с ним — другое, старушечье, беззубое, с острым подбородком и горбатым носом, а выше них бездонное небо с бегущими облаками и луной, и вскрикнул от ужаса. Софья тоже вскрикнула; им обоим ответило эхо, и в душном воздухе пронеслось беспокойство; застучал по соседству сторож, залаяла собака. Матвей Саввич пробормотал что-то во сне и повернулся на другой бок.
В передней встретил их сам Ежов, маленький,
сморщенный старик с
лицом, собравшимся в колючий комок.
Старушка, помешавши в печке кочергой, наконец обернулась.
Лицо у нее, все
сморщенное и довольно обрюзглое, вдруг улыбнулось мне и даже очень смешно как-то улыбнулось. Она мне покачала головой, точно будто знала меня.
Курносая, со
сморщенным старушечьим
лицом.
Два горба, спереди и сзади, придавали его туловищу вид огромного яйца на тонких палкообразных ногах.
Сморщенное, как печеное яблоко, лишенное всякой растительности
лицо, производило отталкивающее впечатление, особенно усиливающееся полуоткрытым ртом с раздвоенной, так называемой заячьей верхней губой, из-под которой торчали два желто-зеленых больших клыковидных зуба.
Козлом отпущения этого состояния его черной души были не только те несчастные, созданные по большей части им самим «изменники», в измышлении новых ужасных, леденящих кровь пыток для которых он находил забвение своей кровавой обиды, но и его домашние: жена, забитая, болезненная, преждевременно состарившаяся женщина, с кротким выражением
сморщенного худенького
лица, и младшая дочь, Марфа, похожая на мать, девушка лет двадцати, тоже с симпатичным, но некрасивым
лицом, худая и бледная.
Торопливо взобрались они на ступеньки крыльца станционного домика и в первой же комнате были встречены выбежавшей на звон колокольчика старушкой, благодушной, маленькой, со
сморщенным в виде печеного яблока
лицом, — женой станционного смотрителя Петра Петровича Власова — Софьей Сергеевной.
Она встала, прошлась по зале и хотела идти в кабинет, как дверь отворилась, и
сморщенное, седенькое
лицо Бешевой, выражавшее радостный ужас, выставилось в двери.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на
сморщенное, до малейших подробностей знакомое,
лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
В гостиной кипел самовар на круглом столе. Перед ним сидела Наталья Николаевна. Соня морщилась и улыбалась под рукой матери, щекотавшей ее, когда отец и сын с
сморщенными оконечностями пальцев и лоснящимися щеками и лбами (у отца особенно блестела лысина), с распушившимися белыми и черными волосами и сияющими
лицами вошли в комнату.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей
сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его
лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
На кресле, подле, сидела
сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского
лица.